Созвездье Пса - Страница 3

Едем все вместе, прежнее деление на купейных и плацкартных отменено, но не из-за новых демократических веяний, а потому, что южные поезда перестали комплектовать купейными вагонами — дабы больше влезло. В перспективе перейдут на «телятники» — этак влезет еще больше.

Первым делом, конечно, надо покурить в тамбуре. Берем с Борисом по «Ватре» и направляемся, подсчитывая по дороге наши сигаретные запасы. На десять дней должно хватить, а дальше — как бог даст. Увы! Еще три года назад мы могли привередничать — к примеру, рассуждать о том, что лучше брать с собой — «Родопи» или «Вегу».

Перестройка!

По пути в тамбур разглядываем наш табор. Внезапно замечаю Старую Самару с дочкой. Фантом? Вроде бы нет, вполне материальна. А муж где? Что за поветрие — оставлять мужей дома, когда едешь на раскопки?

В соседнем купе разместились самые сливки — Сибиэс и семья Сенатора. Подсесть? О чем это великие гутарят? Сенатор только что с сессии, не о том ли разговор? Нет, конечно, речь не о политике — Сибиэс никак не может отойти от Швейцарии.

…Везде подметено, фотоаппараты очень дешевы, а пленка, напротив, дорогая. Сыр — ста пятидесяти сортов… Впрочем, это я уже слышал. И ананасы на завтрак… Книги, естественно, очень дороги, не купишь, зато жвачка дешевая…

Сенатор слушает чуток снисходительно, но особенное внимание оказывает мадам Сенаторша. И вправду, хотя супруг ее и стал из задрипанного Шарапа государственным мужем, но в Швейцарию его покуда не приглашают.

И что скажешь? Пару лет назад, когда Сибиэс только брался за кормила экспедиционного фюрерства, в поезде мы с ним говорили о том, что мы намереваемся делать в этом самом Херсонесе. Впрочем, тогда я, а не товарищ Д., был его заместителем. Интересно, по моему нынешнему скромному рангу мне положено сидеть тут и слушать рассказы начальства о Швейцарии?

Рабочая тетрадь. Обратная сторона. С. 2—3. 1.

Скифский поход Дария.

Ахемениды — владыки Персии, наследники аннексированного ими Мидийского царства, хорошо представляли себе, что такое степная опасность. Поэтому персидские цари воевали с кочевниками последовательно и упорно. Их противниками были ближайшие родичи скифов — азиатские саки имассагеты. Несмотря на ряд неудач, в частности гибель в бою с массагетами Кира Великого, персы сумели обеспечить стабильность своих степных границ и даже имели основания причислять часть саков к своим подданным. В конце VI века н. э. у персидского царя Дария появились причины вспомнить и о потомках скифов-«ишкуза», переселившихся на территорию нынешней Украины.

Отец Истории Геродот охотно объясняет нам причину этого внимания. По его мнению, персы решили отметить неразумным «ишкуза». Мотив мести в политике чрезвычайно тонок. Всерьез поверить в вендетту великой империи живущим на краю тогдашней ойкумены правнукам своих врагов мог лишь житель провинциального Афинского государства, для которого самая могучая, развитая и обширная держава мира была всего лишь сонмищем безголосых «варваров» под управлением жестоких ц тупых самодуров. Впрочем, царь Дарий вполне мог прокламировать такую вендетту, как цель похода. Подобный предлог был ничуть не хуже, чем всякий иной (например, защита соплеменников, проживающих в другом государстве, или интернациональный долг)…

Перед тем как отбиваться, можно — нужно! — заглянуть к Маздону, который, конечно же, как всегда, недоволен. Вообще-то он абсолютно прав. Маздон — первоклассный фотограф и заслуживает больше, чем два пятьдесят командировочных в сутки. Конечно, мы все недовольны, но не все умеют столь художественно возмущаться. Не всем дано! Подбородок выше, плечи расправить…

Коммунисты пр-р-роклятые!

…Он едет в Херсонес в последний раз! Его не ценят. Не дают должности начальника фотолаборатории. Не снабжают бесплатным молоком. И вообще, все они маздоны, лавочники — и коммунисты проклятые! Да, проклятые, это он всегда говорил! И едет сюда точно в последний раз, его приглашают сразу в три экспедиции, одно приглашение выгоднее другого. Да-да, все они маздоны! Все абсолютно, и особенно Ведьма Манон!..

Ну как же без нее? Все верно. И ноги твоей больше в Херсонесе не будет. Не будет, раз тебя здесь так не любят.

Эх, старый наш Маздон! Десять лет назад говорил ты то же самое. И куда ты делся? Тебе уже шестой десяток идет, здоровьишко пошаливает, а как июль — труба зовет, берешь три своих фотоаппарата — для узкой пленки, широкой и слайдовой — и прешься на вокзал. Что не любят — это точно, но никого из нас, стариков, здесь не любят. Все мы странные, Маздон, страннее некуда. А без тебя мы разбежимся — без твоих фотографий дела не будет, это уж точно. И ты хорошо это знаешь, поэтому и позволяешь себе время от времени покрикивать и пошумливать. Шуми, Маздон, покуда шумится! А чем черт не шутит — вдруг Д. и вправду решит избавиться в следующем году от всех нас, последних гусар экспедиции? То-то он проговорился, что учится фотографировать. Ну что ж, пока что были плохие экспедиции с хорошими фотографиями, а теперь будут плохие экспедиции с плохими фотографиями. Правда, кто ему будет отчет писать, если не поеду, скажем, я? Впрочем, Д. — человек усидчивый, напишет. Написал же диссертацию, в конце концов!

Рабочая тетрадь. Обратная сторона. С. 3.

…Подлинная причина, заставившая царя Дария вспомнить об «ишкуза», очевидна при первом же взгляде на карту. Персидская империя начинала завоевание Фракии, что требовало обеспечения безопасности с севера. Персы явно не собирались ни уступать Фракию скифам, ни подставлять свои спины под их бьющие без промаха стрелы.